Марат Фузлутдинов: «Я нахожусь на музыкальном перепутье»

Родился в Ижевске, вырос в Нефтекамске. В раннем возрасте пришлось выбирать между музыкой и спортом, выбрал первое. С тех пор идут по жизни вместе. Во взрослой жизни спорт и музыка пересекутся, но это будет довольно своеобразно. Mario Forbes – творческий псевдоним Марата. Загадочного в этом ничего нет. «Друзья меня называют Марио, ну а Форбс – это как бы подчеркивает мое стремление к успеху», - говорит музыкант. Первый успех пришел рано, победа в детском вокальном конкурсе лишь подтвердила правильность выбранного пути. Однако до настоящего признания было еще очень далеко, хотя перспективы вселяли надежду. Встав однажды на творческий тернистый путь, Марат никогда с него не сворачивал. Не раз и не два случались ситуации, когда он вновь оказывался перед выбором. Судьба благоволила к нему, не разлучая с музыкой. А началась музыкальная история Марата Фузлутдинова с домры…

- Родители у меня местные, отец из Куяново, мама из Бураевского района. Познакомились они во время учебы в Ижевске. После моего рождения всей семьей в 1981 году вернулись в Нефтекамск. До восьмого класса учился в школе №4, параллельно окончил музыкальную школу по классу домры. Играл в оркестре на контрабасе, музыке уделял много времени. Спорт в этот момент отошел на второй план. Когда мама получила квартиру в Энергетике, то перешел в Кармановскую школу, - рассказывает Марат. - Со второго класса по пятый занимался рукопашным боем, пока занятия в музыкальной и спортивной школах не пересекались. Поэтому в столь раннем возрасте встала дилемма – спорт или музыка. Выбрал музыкальную школу.

- Почему именно домра?
- Этот инструмент был ближе к гитаре. Казалось бы, простой трехструнный инструмент, но на нем много играешь соло, получаешь большой опыт. Потом на гитаре легче гораздо. Если знаешь нотную грамоту, то нет никаких проблем. В шестом или в седьмом классе мама купила гитару. Они только-только стали появляться в продаже - деревянные с нейлоновыми струнами. Цена такой гитары - 2200 рублей. Целыми днями работал с гитарой, перестраивался с домры. Кстати, в музыкальной школе я остался на второй год.

- Плохая успеваемость подвела?
- Основная причина моего отчисления из музыкалки – много прогуливал, лентяйничал, честно говоря. Преподаватель по сольфеджио, помню, сказала, что при таком поведении вообще противопоказано заниматься музыкой. От мамы тогда здорово попало. Наверное, ради мамы и решил все-таки окончить школу. В итоге, на следующий год я попал к другому преподавателю. Она дала мне несколько заданий, сказав, чтобы я попробовал написать музыку, которая у меня в голове. Я пришел домой, сыграл, записал диктант, принес и показал ей. Вердикт был неожиданным – «ты прирожденный музыкант, тебе надо писать музыку». Это буквально перевернуло мое сознание. Я приходил из школы и запоем играл на баяне, на всех инструментах! Вот так Елена Викторовна Галяутдинова вернула мне любовь к музыке, которая меня больше не покидала. Кстати, после окончания музшколы мне предложили продолжить учебу в Чайковском музыкальном училище, туда приняли без экзаменов, по результатам собеседования. Учиться там не стал. Может быть, и зря...

- Нефтекамская средняя школа №4 славилась скорее учениками с математическим уклоном, чем кузницей творческих кадров?
- Здесь давали очень качественное образование. И сейчас, когда заходят разговоры со сверстниками, то факт обучения в 4-й школе вызывает уважение. Наверное, в большей степени эта школа считалась таким пристанищем «заучек», хотя на самом деле был просто сильный учительский корпус. Точные науки являлись как бы визитной карточкой этой школы, соответственно прививалось умение мыслить логически, искать разные варианты решения одной задачи.

- Ученик с музыкальным уклоном – это еще и находка для школы. Концерты, конкурсы…
- Я вообще никогда не выступал на школьных мероприятиях! И только когда стал учиться в Карманово, то дорвался до студии, познакомился со старшими ребятами, тоже увлеченными музыкой. В эту студию привозили списанные инструменты из дворца культуры, которые мы восстанавливали. Гитары, барабаны, ламповые усилители, микшерные пульты. Тогда и начал писать первые музыкальные партии для группы, свои тексты пробовал. В 1997 году одержал первую победу в детском вокальном конкурсе «Восходящая звезда» в Янауле. После чего предложили продолжить учебу в Уфимском училище искусств, написали рекомендательное письмо. Приехал в Уфу, спел, меня приняли, но, видимо, не судьба была продолжить музыкальное образование. Врач мне сказал, что идет мутация голоса и пока петь нельзя. «Поступай сначала на класс домры, а через год посмотрим, и переведем на вокал», - был вердикт. В мои планы такой поворот событий не входил, я забрал документы, вернулся в Нефтекамск и поступил в нефтяной колледж. Как удалось – до сих пор непонятно.

- В те времена работа музыкантом была чем-то неопределенным. Родители привыкли видеть своих детей инженерами, учителями и т.д. Но никак не музыкантами?
- Совершенно верно. Устои были другими. С одной стороны, условия жизни были простые и качественные. Сложно представить, чтобы люди не получили образование, специальность, остались бы без жилья. Но настал период перестройки, все резко поменялось, приходилось привыкать к другому жизненному укладу. Не у всех получалось обустроиться в жизни. И, конечно, рисковать благополучием своих детей никто не хотел. Тогда вошли в моду бухгалтеры и юристы, и все рванули туда. Такой профессии, как музыкант, не существовало. Все были пристроены на предприятиях в качестве слесарей, токарей, получали зарплату.

- Музыка и вдруг нефтяной колледж… Крутой поворот!
- У меня отец – электрик. Причем самого высшего разряда. Про таких специалистов говорят «на вес золота». Какие-то неполадки, аварии, нештатные ситуации – его всегда задействовали для ремонта. Мне кажется, он мог работать с закрытыми глазами, настолько был мастером «золотые руки». Поэтому решил, если уж мне не суждено стать музыкантом, то получу техническое образование, стану электриком. Буду работать потом по специальности. А музыка? Ну останется для души… 1 сентября я уже выступал на сцене, на втором курсе перешел на свободное посещение занятий, не потому, что я очень круто учился, хотя учеба по этой специальности мне давалась легко. Мама воспитывала меня одна, приходилось помогать ей, пытаться себя обеспечивать. Устроился на рынок грузчиком, стал снимать малосемейку. Утром разгружаешь товар, потом идешь на пары, привыкаешь к такому ритму. Конечно, руководство прекрасно знало о моих музыкальных возможностях. Понемногу стал писать аранжировки, песни. Написал гимн нефтяного колледжа. Потом мне отдали ключи от студии, сказав примерно следующее: «Ладно, электрик – это хорошо. Но занимайся, давай-ка, музыкой. У тебя это лучше получается». Техникум успешно закончил, более того, остался на 5-й курс и получил неполное высшее образование и квалификацию инженера по технике безопасности. Приглашали даже в НГДУ «Арланнефть» на работу, но отказался. Все-таки это не по мне.

- В колледже были музыкальные успехи?
- На 4-м курсе так сложились обстоятельства, что мне пришлось занять место художественного руководителя как раз перед конкурсом «Студенческая весна». Пришлось в срочном порядке готовить программу выступления, получился приличный продукт, который мы и показали на конкурсе. Впервые за пять лет нам удалось обойти машиностроительный колледж и завоевать Гран-при фестиваля. Вновь музыка во мне взяла верх. И после окончания учебы я, по сути, занимаюсь только своим любимым делом.

- И пошло-поехало?
- Начал писать аранжировки популярных исполнителей, которые мне нравились. В основном рокового направления - Александра Иванова, Стинга. Решил попробовать поработать в каком-нибудь кафе. Начал с кафе «Хуторок», которое принадлежало известной тогда фирме «Интеграл». В репертуаре было порядка 20-30 песен - кавер-версий популярных исполнителей. Продолжал помогать и нефтяному колледжу.
В это же время записали и первый рекламный ролик для супермаркета электронной техники «Выбор». Затем стал обслуживать банкеты, познакомился с замечательным ведущим Саматом Илгизаровичем Мухаметзяновым, с которым работали в паре целых пять лет! Два года поработал в ресторане в Уфе, вернулся, затем на семейном совете приняли решение поехать в Сочи, чтобы там попробовать свои силы. Два года работы на юге здорово меня подстегнули в творческом плане, там очень жесткая конкуренция.
Работы у Марата хватало. Постоянные банкеты, корпоративы, 5 лет проработал в популярном ресторане «Людовик». Успел попробовать себя в бизнесе, затем открыл собственный ресторан «Republic», но не сложилось. В 2010 году познакомился с группой «Тени», с которой выступал долгое время…

- Богатый опыт работы в ресторанах тоже не прошел даром. Что это дало тебе, как творческому человеку?
- Солидно расширил свой кругозор, что неудивительно, и вот почему. Работая в кафе, ресторанах, на различных вечеринках и корпоративах, сталкиваешься с огромным количеством людей разных социальных групп, с различным уровнем дохода, образования и т.д. Расширяется круг общения, узнаешь много полезного. Приходят в голову новые мысли, например, не вечно же тебе быть музыкантом, который поет чужие песни?

- Но и не всем суждено стать Юрием Антоновым?
- Это так, но к этому стремятся все. Приходит срок, когда любой творческий человек задает себе этот вопрос. Либо ты способен наработать собственный музыкальный материал, либо до 60 лет так и будешь играть чужие песни. Это как бы не совсем удачный поворот в судьбе.

- Но это приносит доход, который кормит семью, это честно заработанные деньги…
- Согласен. Доходная работа, но даже людьми, которые находятся рядом с тобой, это будет восприниматься не очень хорошо. Тем более, когда они знают, что ты пишешь музыку и при этом используешь чужую, подумают, что ты просто лентяй. Вот я как раз сейчас стою на таком музыкальном перепутье. Работаю над своими песнями, общаюсь с серьезными людьми, которые готовы помочь создать собственный музыкальный продукт.

- «Гимн «Тороса», «Гимн «Батыра», к примеру, эти песни полюбили болельщики хоккея. Сделано все круто…
- Слоган «Тороса»: «Когда мы едины, мы непобедимы», зацепил, и родился гимн. За эти вещи не стыдно, они были сделаны с душой. Может быть, пафосно звучит, но у меня получилось сделать определенный вклад в развитие хоккея. Кстати, с тех пор полюбил этот вид спорта.

- А до этого к хоккею был равнодушен?
- В ходе разговоров, бывало, всплывала тема, но не более того. В 2010 году познакомился с Василием Чижовым и Алексеем Селиверстовым. Помню, они тогда предложили попробовать поработать в перерывах хоккейных матчей. С группой «Тени» впервые в Высшей Лиге стали играть на ледовой арене, зрители даже во время перерыва не уходили с трибун, слушали нас. Перед каждым матчем мы пели гимн, который был написан Рафиком Кильдияровым. Было круто! Живая музыка на льду – своеобразная фишка, которую отметили даже маститые московские журналисты. С тех пор этот мужской, силовой вид спорта запал в душу. Болеть начал по-настоящему. А поскольку лично знал почти всех игроков, то удавалось видеть всю эту картину изнутри. По сей день я дружен с хоккеем.

В 2003 году состоялась свадьба двух молодых людей – Марата и Нурии, знакомство которых произошло еще в нефтяном колледже. В 2004-м родился сын Эрик. В общем, нефтяной колледж дал Марату техническое образование, утвердил его как музыканта и способствовал созданию семьи.
- Сыну 15 лет, и он тоже пишет музыку. Правда, в основном хип-хоп, рэп, RnB. Сейчас я уже понимаю, что нужно дать ребенку, чтобы он не распылялся, помочь выбрать дальнейшее образование. Вот, думаем, если не получится с музыкой, то попробовать заняться мультимедийной журналистикой.

- В любом случае непросто с нынешними детьми – иное мышление, новая система образования…
- Недавно смотрел передачу о том, чем было хорошо образование в СССР. Прежде всего, учили мыслить логически, формировали аналитический склад ума. У многих нынешних школьников логика отсутствует, они как компьютеры – либо да, либо нет. Многовариантность подхода к решению задач исключается. Я не хочу сказать, что вся молодежь такая. Конечно, есть очень светлые головы, с широким кругозором. Главное, чтобы они в будущем не затерялись, а из них выросли порядочные люди, грамотные управленцы, честные и справедливые лидеры.

- А в музыкальном плане тоже сложно общаться с детьми? Они слушают другую музыку, у них другие кумиры…
- Им нравится агрессивная музыка. Я спрашиваю сына: «Почему ты это слушаешь?», он отвечает, что выплескивает свои эмоции. Мир вокруг нас стал жестоким, нельзя быть мягким, иначе тебя просто съедят. Мы вкладываем в детей хорошее, доброе, но как это сохранить, когда они вне семьи сталкиваются с другим миром? Это же насколько детям нужно быть сильными, иметь в себе крепкий внутренний стержень, чтобы поступать правильно, даже если все вокруг против него. Мне кажется, мы стоим на пороге чего-то очень серьезного, жесткого потрясения.

- В таких вещах, как политика, обществознание как раз и необходим аналитический склад ума, что закладывается уже в школьные годы?
- Безусловно. Тем более в наше время, когда ежедневно случаются разные события, которые важно понимать и делать выводы. Уметь сопоставлять, проводить параллели, пытаться давать оценку происходящему. Многое, что происходит в нынешнее время, уже случалось ранее. Стоит только покопаться в истории…

- И все-таки мы разговариваем накануне Нового года, поэтому от будней хотелось бы перейти к празднику…
- Новый год - один из немногих праздников, который люди стараются отметить по-семейному. Для меня и моих партнеров по музыкальному цеху – это дополнительная большая нагрузка. Устаешь сильно. Ты не ощущаешь этот праздник, ты его организовываешь для других. В этот раз Новый год для меня начинается 19 декабря, а финиширует 7 января. Нужно быть профессионалом. И после январских каникул, когда все устанут от праздников, для меня наступит время покоя. Не всегда удается с семьей встретить Новый год. Правда, в этот раз решили уехать на природу, и в тишине, без телевизора, без телефона, где-нибудь на базе отдыха встретить 2020-й!

Беседовал Сергей Ларионов.